Здрава-Мир

Всегда надо стремиться есть тогда и в таких условиях, ко­торые обеспечивают лучшее усвоение пищи. Некоторые об­стоятельства повышают усвоение, в то время как другие за­держивают его.

В любой естественной системе питания существуют оп­ределенные правила.

1. Есть только при ощущении голода.

Поступая так, мы едим с единственной целью - покрыть потребности орга­низма. Мы не можем слишком часто повторять одно и то же: „Не ешьте, когда не голодны". Если следовать нашему прин­ципу, нынешнему трехразовому питанию будет положен ко­нец. Также прекратится практика питания между основны­ми приемами пищи и вечером перед сном.

Для большинства людей настоящий аппетит будет требо­вать всего одного приема пищи в день, временами с неболь­шим дополнительным приемом фруктов.

Голод - „голос природы", говорящий нам, что нужна еда. Другого истинного указателя на то, когда есть, не существу­ет. Время дня или привычные часы приема пищи не являют­ся истинными указателями. Хотя настоящий голод - это ощущение рта и горла и зависит от истинной физиологиче­ской потребности в еде, мускульные сокращения в желудке сопровождают аппетит и, как считают физиологи, повыша­ют ощущение голода. Д-р Карлсон считает, что у человека, проголодавшего две недели, эти желудочные ощущения „го­лода" не снизились, хотя и не было желания в приеме пищи. То же было замечено у животных. Фактически эти сокращения, как видим, возрастают и тем не менее не вызывают ощущения голода. Я не считаю эти так называемые „сокра­щения на почве голода" причиной голода. Настоящий го­лод - это ощущения рта и горла. Но существует различие между голодом и тем, что называют аппетитом.

Аппетит -это прямая противоположность голода, творение привычки и практики и может определяться целым рядом обстоя­тельств: наступлением установленного времени для еды, ви­дом, вкусом или запахом пищи, приправой или даже одной мыслью о еде.

При некоторых заболеваниях бывает почти постоянный и неудовлетворяемый аппетит. Никакое из указанных обсто­ятельств не может вызвать настоящего аппетита, ибо по­следний приходит только тогда, когда есть действительная потребность в пище. Можно иметь аппетит на табак, кофе, чай, опиум, алкоголь и т. д., но нельзя испытывать голод к ним, ибо у организма отсутствует реальная физиологическая потребность в этих веществах.

Аппетит часто сопровождается мучительным ощущени­ем в желудке, ощущением „пустоты" или общим состоянием слабости, может быть, даже умственной подавленности. По­добные симптомы обычно свойственны больному желудку обжоры, и эти ощущения пройдут, если обладатель этого желудка воздержится от еды несколько дней.

Эти симптомы могут временно облегчаться при еде, что приводит человека к мысли, что пища как раз то, что нужно в данных обстоятельствах. Но подобные ощущения не со­провождают настоящий голод, при котором человек не со­знает, что у него есть желудок, ибо голод у него, как и жаж­да,— это ощущение рта и горла. Настоящий голод возникает стихийно, т. е. без посредничества какого-либо внешнего фактора, и сопровождается „увлажнением рта" и обычно осознанным желанием к определенному виду пищи.

По словам Гибсона, „состояние, известное как аппетит, источником и центром которого является желание нервной системы, а мотивом - наслаждение, есть настоящий паразит, живущий за счет своего хозяина - человека, чье неправиль­ное воображение позволяет ему укорениться; с другой сто­роны, голод - естественный физиологический инстинкт, подсказывающий клетке, какие нужны средства для покры­тия действительных потребностей физической природы че­ловека. Аппетит выражает не наши потребности, а желания, не то, что действительно нужно, а то, что мы думаем, будто нам нужно. Это подстегивающий воображение бич, превра­щающий нашу жадность к еде в ненасытного вампира, кото­рый растет по мере роста наших желаний и увеличивает свою власть, пока окончательно не убьет нас, если мы, в свою очередь, не решимся убить его. Пока наше внимание поглощено яствами, находящимися на столе, наслаждением едой ради нее самой и изобретением новых пищевых комби­наций для стимулирования аппетита, до тех пор мы будем увеличивать власть нашего аппетита за счет голода".

Голодный человек может съесть и наслаждаться сухой корочкой хлеба. Тот же, у кого аппетит, должен съедать свою пищу обработанной и приправленной специями прежде, чем он удовлетворится ею. Даже гурман съест много пищи, если к ней будет достаточно приправ и она будет соответственно приготовлена, чтобы подхлестнуть увядающий аппетит и возбудить его извращенный вкус. Но было бы гораздо луч­ше, если бы он дождался наступления настоящего аппети­та - голода.

Совершенно прав д-р Дж. Вегер, заявляя, что „вызываю­щие аппетит сокращения в желудке часто возбуждаются психическим состоянием под влиянием чувств". Подобного рода сокращения, безусловно, помогают усваивать пищу, но при условии, что они лишь дополнение к предшествующим сокращениям на почве голода. Мы знаем, что эти психичес­кие состояния увеличивают поступление пищеварительных соков, как бы увлажняют желудок, равно как и рот, и тем са­мым повышают усвоение.

По словам д-ра Клонча, „различие между истинным голо­дом и ложным можно определить следующим образом: быть голодным и испытывать от этого удовлетворение („быть в состоянии комфорта") - признак настоящего голода; быть голодным и испытывать при этом „некомфортность" - при­знак лжеаппетита, ложного голода. Когда больной человек пропускает обычный прием пищи, он слабеет, прежде чем станет голодным. А когда здоровый человек пропускает этот прием пищи, он становится голодным до того, как почувст­вует слабость".

Если бы мы придерживались правила есть только при на­ступлении истинного голода, то те, кто голодны, но слабы и испытывают дискомфорт, должны были бы проголодать, по­ка к ним не вернутся комфорт и сила. Голодание стало бы од­ной из самых распространенных практических правил в на­шей жизни, по крайней мере, до тех пор, пока мы не научились бы правильно жить и питаться для сохранения здоровья и тем самым устранили бы саму необходимость голодания.

Есть люди, которые всегда едят и всегда „голодны". Они ошибочно принимают ужасное возбуждение желудка за го­лод. Эти люди не научились отличать нормальную потреб­ность в пище от симптома болезни. Они ошибочно принима­ют проявления хронического гастрита или гастритного невроза за голод.

Как уже показано, голод - это настоятельная потреб­ность в пище, вытекающая из физиологической потребнос­ти в питании. С другой стороны, аппетит - это стремление к пище, которое может быть результатом некоторых различ­ных внешних факторов, воздействующих через разум и чув­ства. Все, что вызывает аппетит, поощряет человека к еде независимо от того, существует ли действительная потреб­ность в пище.

Не такая уж необычная вещь, когда голод удовлетворен, а аппетит все еще продолжается. Предлагаемые нам много­численные блюда, приготовленные специально так, чтобы апеллировать к вкусу и обонянию, рассчитаны на поддержа­ние аппетита еще долго после удовлетворения настоящего голода. Вряд ли человек бывает голодным, когда он тянется к десерту, обычно подаваемому после обеда из многих блюд. И очень немногие отказываются от десерта, хотя и полно­стью насытились и даже чувствуют тяжесть в желудке. Де­серт готовится специально для апелляции к аппетиту. Такая привычка в питании неизбежно приводит к перееданию и болезни. Слишком много продуктов за один прием стимули­руют и вызывают переедание. Голод и ощущение вкуса - единственные „гиды" в отношении количества и характера требуемой пищи.

Если мы едим, не будучи голодными, а наши тонкие ощу­щения вкуса омертвлены из-за обжорства и приема приправ и специй, алкоголя и т. д., вкус перестает быть надежным ги­дом. Неиспорченный инстинкт голода особенно остро реаги­рует на пищу, которая наиболее необходима организму, не­испорченный вкус позволяет получить наибольшее удовольствие и удовлетворение от одного или нескольких видов продуктов, требуемых человеку, этот вкус будет удов­летворен сразу после приема пищи в количестве, необходи­мом для обеспечения нужд организма.

Но если мы привыкнем наполнять до отказа желудок, когда нет потребности в пище, а только потому, что наступил обеденный перерыв или вообще установленное время, или потому, что это предписал врач, и у нас нет другого показа­теля удовлетворенности пищей и нежелания есть еще, тогда мы будем идти к катастрофе. Наличие естественной потреб­ности в пище указывает на то, что пища требуется организ­мом и что органы тела готовы принять и усвоить ее.

Еда при отсутствии на то времени, или как социальная обязанность, или из-за привычки стимулировать аппетит вредна для человека. Количество, качество пищи, равно как и частота ее приема, должны регулироваться правилами ги­гиены, а не этикета и удобства.

Существует много условий, при которых вполне нор­мальной является временная потеря желания есть (аноксерия): например, после тяжелой нагрузки, из-за сильных эмо­циональных переживаний (печаль, гнев и т. д.), при острых и обычно хронических болезнях, а также после самой еды. Истерия и некоторые виды умственного состояния часто приводят к потере аппетита. Нельзя принимать пищу, пока не появится для этого желание.

2. Никогда не есть при болях, умственном и физичес­ком недомогании (дискомфорте), при лихорадке и повы­шенной температуре.

Если за едой следует дискомфорт, тя­жесть в желудке или кишечнике, не принимайте еды до возвращения комфорта. Это всегда диктуется инстинктом.

Боли, воспаления, повышенная температура - все это тормозит выделение пищеварительных соков, прекращает „голодные сокращения", прерывает вкус к еде, отвлекает нервную энергию от пищеварительных органов и нарушает усвоение. Если эти явления не очень выражены, небольшой аппетит может иметь место, особенно у тех, у кого извраще­ны инстинкты. Животные при болях инстинктивно избега­ют пищи.

Поскольку физическая подавленность действует так же, как и психическая, прекращая поступление пищеваритель­ных соков и „голодные сокращения", то мы здесь получаем физиологическую основу для нашего правила не есть при болях и физическом недомогании.

Отсутствие голода при лихорадке сочетается с отсутстви­ем голодных сокращений. Это должно указывать на необхо­димость голодания. Любая пища, съеденная при повышен­ной температуре, лишь усилит это состояние. Один тот факт, что обложенный язык, который мешает нормальному вос­приятию ароматов пищи, тем самым мешает и созданию пи­щевых рефлексов и потому выделению „аппетитного" сока, должен указывать на большую важность наслаждения пи­щей. Больной лихорадкой нуждается в голодании, а не пита­нии. Чем меньше энергии у человека, тем менее разнооб­разную пищу и тем меньшее ее количество может усвоить организм. Практика откармливания больных и ослабевших, чтобы „поднять" их, является губительной.

„Психические секреции" отсутствуют или почти отсутст­вуют в состоянии умственной депрессии. Отсюда физиоло­гическая основа для нашего правила не есть при умственной усталости.

Было выяснено, что некоторые умственные состояния увеличивают усвоение, а другие задерживают его и мешают ему. Примером является человек, который съедает много пищи после тяжелой дневной работы. Он жадно наслажда­ется едой. Но вдруг ему сообщают о гибели близкого ему че­ловека или же о потере состояния. Все желание к пище у не­го сразу исчезает. Организму потребуется вся его энергия для реакции на это новое обстоятельство, но ему требуется и много энергии для усвоения пищи. Поэтому пища, съе­денная в подобных условиях, не усваивается. Она бродит и отравляет организм.

Один интересный эксперимент на кошке поможет нам уяснить это правило. Кошке дали бариевую кашу и просве­тили рентгеном. Желудок работал прекрасно. В это время в комнату впустили собаку. Моментально страх обуял кошку. Ее мышцы напряглись, и оказалось, что мышцы желудка также напряглись и стали неподвижны. Усвоение прекра­тилось. Собаку убрали из комнаты, после чего кошка успо­коилась и желудок восстановил свою деятельность.

По словам Виолы М. Киммел, „правильный прием пи­щи - это наука и изящное искусство... Гнев, ненависть, за­висть, страх, сомнения, беспокойство - смертельные враги для усвоения пищи, даже самой гигиеничной. Даже порыв восхищения или любви отгоняет голод и лишает пищевари­тельные органы крови и энергии, необходимые для работы. Отдых, спокойствие, миролюбие - идеальные условия для всего процесса пищеварения, если хотят вести удобный, вы­сокопроизводительный и чистый образ жизни".

Во многих семьях все мелкие конфликты и споры накапливаются за день, чтобы вечером за едой вылиться в поток раздражения и брани. Нужно устранить всякое умст­венное беспокойство. Из столовой надо устранить волне­ния, страхи, зависть, ревность, непонимание в мелочах, вы­зывающие эмоциональные стрессы и оскорбленные чувства. За обеденным столом не должно быть произнесено ни одно­го недоброго слова. Злому взгляду, вносящему страх или беспокойство, не место при приеме пищи. Желудочные сек­реции находятся во власти эмоций. „Радость повышает усво­ение, уныние подавляет и ликвидирует его",— пишет Гибсон. Пирожок с фаршем, съеденный с улыбкой, быстрее усвоится, чем яблоко в состоянии пессимизма. Придирки, зависть, ревность за столом окажут более губительное влияние на пищеварение, чем большинство лекарств. Вершина глупос­ти - давать пищу умственно или эмоционально подавлен­ным больным.

И еще. Не беспокойтесь о еде. Не будьте „диетическим жуком". Съешьте пищу и забудьте о ней. Отвлекайте ваш ра­зум от желудка. Это - самая неперевариваемая вещь из все­го, что я знаю. Если вы съели что-то неподобающее или пи щевое сочетание было неправильным, беспокойство по пово­ду этого не только не поможет, но еще больше навредит вам.

3. Никогда не есть во время, непосредственно перед или после серьезной работы, физической и умственной.

Древнюю римскую пословицу „полный желудок не любит думать" можно дополнить „и пахать". Очень важно иметь свободное время для усвоения пищи. По словам д-ра Ф. Ос­вальда, „каждый час, украденный у пищеварения, добавляет несварение". Стало привычкой, что ум устремляется в столо­вую, когда подходит желанный час еды, даже если в этот час не приходит настоящий голод. Если же пропустить этот час без еды, то это скоро забывается и предполагаемое жела­ние поесть пропадает. Выбор определенного часа для еды имеет значительно меньшее значение, чем никогда не ку­шать, если нет достаточно свободного времени для еды. Мы не можем усвоить и ассимилировать пищу, если функцио­нальная энергия организма направлена на другие дела.

Сытно поев, животные удаляются в тихое, укромное ме­сто. „Послеобеденный отдых" служит указанием для нас следовать примеру животных и тоже давать себе отдых по­сле плотной еды. Представление, будто физические упраж­нения или речи после еды способствуют пищеварению, яв­ляется грубой ошибкой.

Нормальное пищеварение требует почти полного внима­ния всего организма. Кровь приливает в большом количест­ве к пищеварительным органам. Происходит расширение кровеносных сосудов в этих органах для того, чтобы принять дополнительное количество крови. В то же время в других органах для того, чтобы компенсировать потерю крови, про­исходит значительное сокращение кровеносных сосудов. Пищеварение не может произойти без большого потребле­ния крови и нервной энергии. Ощущение сравнительной усталости вслед за большим приемом пищи есть доказатель­ство того, что кровь и энергия поставляются за счет осталь­ного организма.

Человек так создан, что он может хорошо справляться од­новременно только с одним делом. Тяжелая еда делает его „глупым", ибо вся наличная энергия используется для усво­ения пищи. Еда уже сама по себе дело, и она должна быть от делена от всех прочих видов физической и умственной дея­тельности. Ни одну пищу нельзя есть, пока организм не полу­чит достаточного умственного и физического отдыха для физиологического расслабления и готовности к пищеваре­нию. По словам Кэннона, в состоянии сильной усталости ни у животного, ни у человека не могут возникнуть ритми­ческие сокращения желудка. Состояние „слишком устал, чтобы кушать" - повсеместно наблюдаемый факт, а лабора­торные исследования показали, что отсутствие чувства голо­да, часто сопровождаемое отвращением к еде, сопутствует отсутствию голодных сокращений в желудке. Это и есть фи­зиологическая основа нашего правила — „отдых перед едой".

В статье „Желудочный сок и предупреждение кишечной лихорадки и холеры" д-р Р. Остин показал, что как у офице­ров, так и у рядовых развились дизентерия, холера и кишеч­ная лихорадка в результате того, что они ели в состоянии ус­талости и не имели аппетита.

Тяжелая еда в состоянии усталости от физической и ум­ственной работы определенно приведет к несварению, недо­моганию и неспособности к работе из-за нехватки актив­ных желудочных соков. Отдых, особенно сон, в подобных условиях более важен, чем еда. Можно приступить к еде по­сле расслабления и отдыха. Никакую пищу нельзя прини­мать непосредственно до или после ванны. Нельзя есть, не от­дохнув полностью после работы или физических или умственных упражнений, равно как непосредственно перед их выполнением.

4. Не пить во время еды.

Это очень важное правило и должно строго соблюдаться. Оно относится как к воде, так и к чаю, кофе, какао и другим напиткам (молоко - питание, не напиток, но тоже принимается отдельно). Животные и так называемые дикари не пьют с едой, и есть все основания считать этот инстинкт хорошим правилом.

Лабораторные исследования показали, что вода уходит из желудка через десять минут после ее приема внутрь. Она уносит с собой разбавленный и, следовательно, ослабленный желудочный сок, тем самым серьезно препятствуя пищева­рению. Часто говорят, что питье воды за едой стимулирует выделение желудочного сока и тем самым повышает усвое­ние.

Мой ответ на это:

• это неестественный способ стимулировать выделение пищеварительных соков, и он приводит рано или поздно к нарушению выделительной функции же­лез;
• для пищеварения является бесполезным увеличение соков лишь для того, чтобы они были выведены из желудка в кишечник еще до того, как они смогут воздействовать на пищу. Вода, выпитая через два часа после еды, поступает в желудок в то время, когда желудочный сок находится там в обильном количестве, и реакции проходят успешно. Вода смывает их в кишечник и тормозит пищеварение.

Пейте воду за 10—15 мин до еды, через 30 мин после при­ема фруктов, через 2 ч после крахмальной пищи и через 4 ч после белковой.

Питье во время еды ведет также к плохому пережевыва­нию пищи. Вместо того, чтобы тщательно пережевывать и смачивать слюной пищу, тот, кто пьет во время еды, при­учается проглатывать ее увлажненной водой и полупереже­ванной. Такую практику необходимо устранять во что бы то ни стало.

Молоко - это еда, его нужно медленно сосать и держать во рту, пока не пропитается полностью слюной и не будет проглочено. Никакой другой пищи нельзя принимать с мо­локом. Тщательно пережевывайте, пропитывайте слюной и испытывайте ощущение вкуса до проглатывания пищи. Об­работанная таким путем пища проглатывается без посто­ронней жидкости.

Холодные напитки, лимонад, пунш, чай со льдом и т. д., часто выпиваемые с едой, мешают и тормозят пищеварение. Холод прерывает действие энзимов, которые вынуждены ждать, пока температура желудка не поднимется до нор­мальной, прежде чем они могут возобновить свое действие. Когда холодный напиток впервые попадает в желудок, по­следний травмируется и охлаждается. Когда вода уходит из желудка и наступает реакция, появляется состояние лихо­радки, ведущее к большой жажде. Так же действует и моро­женое. Есть мороженое - то же самое, что положить в желу­док кусок льда.

Горячие напитки ослабляют и лишают желудок энергии. Они нарушают тонус тканей желудка и ослабляют его спо­собность механического воздействия на пищу. Ослабление тканей по этой причине часто вызывает прободение желудка.

И высокая, и низкая температура препятствуют выделению пищеварительных соков. Функциональная способ­ность желез наивысшая при температуре, соответствующей нормальной температуре тела, или, по крайней мере, не вы­ше 40°.

Вода в кофе, чае, какао, лимонаде и др. — вода и не более. Но эти напитки также стимулируют аппетит, ведут к пере­еданию. Помимо этого, первые три содержат сильные яды, действующие как возбудители. Их неоднократный прием нарушает пищеварение, подрывает нервную систему и раз­рушает почки. Кофе и чай вызывают, особенно летом, обиль­ное потоотделение.

5. Тщательно пережевывать и смачивать слюной лю­бую пищу.

Пища, полностью обработанная в результате пе­режевывания, сразу подвергается действию пищеваритель­ных соков, а пища, проглоченная кусками, требует значительно большего времени для усвоения. Можно сэко­номить много энергии в пищеварительном процессе, если мы затратим лишь немного больше времени и прожуем пи­щу. Кроме того, проглатывание пищи без пережевывания ведет к перееданию, поспешной еде и всем вытекающим из этой цепочки неприятностям в пищеварении.

Крахмалы и сахара, смываемые водой или кофе, обяза­тельно будут бродить и повысят кислотность, которая ис­портит жизнь глупцу, так принимающему пищу. Когда крах­малы и сахара проглатываются кусками, происходит брожение, даже если и нет нарушения в пищевом сочета­нии. Это происходит из-за того, что пища не пропитывается слюной и для усвоения ее нет условий в желудке. Белки не требуют такого пережевывания, как крахмалы.