Здрава-Мир

Вопрос „Как перейти к реформе питания?" задают тыся­чи людей, которые впервые знакомятся с принципами пра­вильного питания. Действительно, как начать? Как пригото­вить новое питание? Сколько есть? Какие реакции можно ожидать? Переходить ли к новой диете постепенно или сра­зу?

Это важные вопросы, на которые, к сожалению, большая часть литературы по этой теме не дает ответа. Слишком ча­сто она повторяет принципы старой диеты вместо того, что­бы обучать правильной практике питания. Эти работы пред­ставляют собой компромисс с извращенными вкусами, аппетитом и вредной практикой питания. Это, видимо, явля­ется главной причиной того, что многие вегетарианцы не могут познать всей выгоды вегетарианского образа жизни. У меня голова идет кругом, когда я читаю все эти книги, зна­комлюсь с рецептами по замене мяса. Что нам нужно от за­менителей мяса? Можно ли мясо заменить или оно естест­венная часть рациона питания?

Нет нужды имитировать старую диету, если она вредна. Нам нужно отказываться от „заменителей" и вернуться к первоначальному и естественному. Нам нужно полностью порвать со старой практикой питания.

Д-р Ф. Норман, ссылаясь на „Американскую домашнюю диету" Макколума и Симондса как на „прекрасную работу" и касаясь сбалансированной диеты, которая была внедрена вместе с инструкциями о ее применении, пишет: „Эта дие­та - обычная еда, но дополненная зелеными овощами, фрук­тами и молоком".

Привычка настолько затмила мышление исследовате­лей, что они не смогли порвать с диетой, включающей хлеб, мясо и картофель. Поэтому сбалансированная диета есть просто улучшение баланса старой диеты.

Она не принимает во внимание физиологический про­цесс пищеварения. Другими словами, она не обращает ни ма­лейшего внимания на пищевые сочетания. Эти „исследова­тели" настолько консервативны и связаны привычками и условностями, что боятся радикального пересмотра диеты.

Но гигиенисты не столь робки. Они не погрязли в древ­ности, не связаны традициями и отжившими привычками. Они давно отказались от мясной, картофельной и хлебной диеты. „Хлеб - смертельный продукт", — заявил много лет назад Эммит Денсмор. Мясо мы отвергли свыше ста лет на­зад, но зато дали пищевые комбинации.

Реклама посуды, советы по питанию, преподносимые публике на страницах прессы, по радио,— все это заставля­ет народ идти вслепую, как и прежде, и готовить пищу для удовлетворения вкусовых ощущений. Поэтому эти советы, даваемые народу, преступны.

Я не хочу сказать, что обычно здоровые люди не могут есть эту пищу, чтобы поддержать обычный стандарт здоро­вья. Но я утверждаю, что они не могут быть равно здоровы­ми, принимая это питание или обходясь без него. Я говорю, что каждый прием такой пищи делает их более уязвимыми различным видам хронических болезней. Предписываемая обычно врачами диета - это вовсе не диета, она содержит те же продукты, денатурированные и измененные, в тех же самых комбинациях, которые больные принимали всю жизнь и которые создали такую питательную среду, которая обра­зует биологическую основу для влияний, от которых страда­ют эти больные.

Врачи часто выступают против реформы питания из ко­рыстных целей, а люди настолько опутаны добровольными или скованными ими самими цепями вкусового рабства, что они легко поддаются влиянию смехотворных речей своих, по сути, естественных врагов - высокопоставленных медиков, выискивающих „ересь", и так же легко игнорируют советы своих истинных помощников - „диссидентов". Но что мож­но узнать о реформе питания только понаслышке или толь­ко по отдельным случаям кратковременного изменения обычной практики питания?

Повсеместное заблуждение. К счастью, знания о пра­вильном питании растут и расширяются с каждым годом. С течением времени все больше людей начинают интересо­ваться вопросами правильного питания своего организма. К сожалению, те, кто стремится расширить свои знания, на­пичканы таким количеством противоречивых теорий и прак­тик и сталкиваются с такими разногласиями между учены­ми, выступающими в роли лидеров в науке о питании и восхваляющими свои взгляды как единственно правильные, что часто бывают сбиты с толку и с возмущением отказыва­ются от дальнейших поисков.

Рынок наводнен поверхностными книгами и рецептами блюд, газеты и журналы печатают бесчисленные меню. Про­изводители продуктов издают бесплатно поваренные книги, где меню содержит производимые ими продукты в качестве главных составных частей. В большинстве случаев авторы этих книг и статей заняты рекламой стимулирующих блюд в угоду больному вкусу и обжорам. В большинстве этих книг основное усилие авторов направлено, видимо, на то, чтобы смешать наибольшее число продуктов, приправ, соле­ний, специй, подливок и т. д. в одном блюде и протолкнуть как можно больше разнородных веществ в желудок за один прием пищи.

Данная глава и написана с целью противопоставить, хо­тя бы в некоторой степени, правильную точку зрения дезин­формации и деморализующему влиянию поваренных книг и великому множеству чепухи, которая пишется о диете, и по­мочь людям, особенно молодым, в понимании истинного воздействия пищи на здоровье.

Американская диета неправильна. Ортодоксальные ав­торитеты утверждают, что большинство национальных диет различных народов значительно превосходят принятую в Америке диету, даже в ее лучшем виде. Какой это, должно быть, удар по высокомерию огромного числа „непогреши­мых" врачей, утверждающих, что американская диета пра­вильная, а любая другая, радикально отличающаяся от нее, неправильна.

Эти самые авторитеты признают возможность обеспече­ния правильной диеты разными путями, но они, видимо, не учитывают того важного факта, что принятая американская диета неправильна не потому, что ей не хватает разнообразия и объема, а потому, что она целиком ненатуральная. Эта не­способность признать источник неправильности американ­ской диеты приводит их, вместо того чтобы улучшить диету иностранцев, к уговорам следовать американским стандар­там, т.е. тому, что требуют невежественные врачи, равно­душные профсоюзные лидеры и корыстные предпринимате­ли: „Более логично будет уговорить каждого иностранца вернуться к диете его родной страны". Эта более „логичная" процедура - не идеальное решение проблем питания. Если и национальная ирландская и германская диеты хороши, почему бы немцам не принимать ирландскую диету, а ир­ландцам - немецкую? Но если ни одна из них не самая хоро­шая, почему бы не предложить им самую лучшую диету вме­сто того, чтобы уговаривать принимать свою обычную? Мы стремимся к оптимальному развитию и оптимальному здо­ровью и наиболее совершенному питанию.

Что такое реформа питания? Реформа питания связана со многими изменениями в личных и социальных привыч­ках, которые часто вступают в конфликт с образом мышле­ния и поведением членов вашей семьи и знакомых. Но если, однако, вы не будете опасаться быть социально отверженны­ми, вам нечего бояться. Вы не станете опасаться быть соци­ально отверженным, да это и не нужно, если сами не захоти­те этого. Д-р Э. Сэксон (Англия) хорошо сказал: „Реформа питания начинается и кончается различением выбора и удо­вольствия. Просто отказ от нездоровой пищи не есть еще достаточно хорошее начало. Отказ полезен только тогда, когда он легко и неизменно вытекает из выбора чего-то луч­шего. Упор должен быть сделан на позитивной стороне по­лезности, удовольствия и способности обеспечить потребно­сти организма, а не на негативной - простом отказе от нездоровой пищи, каким бы важным он ни был. Реформа пи­тания может произойти без изменения основного направле­ния питания. Белый хлеб могут заменить хлебом из цельной пшеницы, и человек тогда будет питаться исключительно хлебом и есть его во всевозможных неправильных сочетани­ях. Реформа процесса еды может сопровождать, а может и не сопровождать реформу питания. Истинная реформа пита­ния будет только в том случае, когда вы начнете есть пра­вильно.

Является ли пища, полезная для вас, вредной для меня? Правильно ли, что пища, полезная для одного человека, яв­ляется вредной для другого? Вода - питание для одного и отрава для другого? А кальций? Фосфор? Натрий?

Никто не делает таких абсурдных заявлений. Продукты, являющиеся благом для одного и отравой для другого, ни­когда не поступают в кровь как таковые. Они расщепляют­ся в процессе усвоения и поступают в кровь в виде амино­кислот, моносахаридов, жирных кислот, минералов и витаминов. Маленькая рыбка никогда не плавает в кровото­ке любителей рыбы. Картофель не катается по артериям как камешек. В ответ нам заявляют: „Мы неодинаковой консти­туции".

Но физиологи не нашли доказательств того, что жизнь настолько хаотична, как представляют ее авторы такого за­явления.

Каждый из нас начинает жизнь как оплодотворенное яй­цо, идет по единому пути эволюции, рожден с одинаковым числом и видом органов и едиными функциями. У нас одни и те же железы и системы усвоения, мы состоим из одних и тех же химических элементов одинаковой пропорции. Каж­дый из нас выделяет одинаковое число и виды пищевари­тельных соков и те же пищеварительные ферменты. Струк­турно и функционально наши системы пищеварения настолько схожи, что физиологи не могут найти те различия в конституции, о которых мы так много слышим.

Все говорит о том, что мы созданы на основе одних и тех же принципов, имеем одинаковую конституцию, одинако­вые потребности в питании и снабжены для усвоения и ис­пользования одних и тех же видов и типов продуктов. Ни один человек не имеет конституцию собаки или коровы. У всех людей человеческая конституция.

Никто еще не заявлял о том, что коровы имеют такие различия в конституции, что некоторые из них не могут пи­таться травой и растениями, а другие должны есть мясо. Никто не говорит о том, что, хотя большинство львов пита­ется мясом, кровью и костями, некоторые львы имеют такую конституцию, что для них мясо - отрава, и они должны, по­добно быку, пастись на лугах.

Что такое конституция? Это структура тела. Это пол­ный ансамбль органов и функций, образующих тело. Каж­дый орган и каждая функция в организме одного человека подчиняются тем же законам, что и органы и функции в ор­ганизме другого человека. Законы природы не требуют одно­го вида деятельности у одного человека и другого вида - у другого. Привычки и обстоятельства, которые в точности вытекают из законов жизни у одного человека, те же, что и у другого. Из-за ложных концепций, будто существует много типов конституции человека, требующих различных при­вычек и обстоятельств, чтобы удовлетворить законы жизни, мы и совершаем бесчисленные ошибки.

„Табак не вредит моему организму",— говорит один, а другой убеждает, что „кофе годится" при его конституции. Третий имеет „конституцию", которая требует много пищи, четвертый так „устроен", что ему надо очень мало сна. Едва ли есть такая вредная привычка в длинном перечне злоупо­треблений человеком своим здоровьем, которая не защища­лась бы им на основании того, что она будто отвечает „его личной конституции". Но никто, насколько мне известно, не находил, что прыжок с „Эмпайр стейт билдинг" отвечает его конституции. Но если жизнь так хаотична, как они думают, то почему бы ни считать, что некоторые конституции нужда­ются и даже требуют такого прыжка.

Если видеть жизнь и ее законы такими, какие они есть в действительности, то становится ясно: что является наилучшим для одного, есть наилучшее для всех, и что вредно для одного - вредно для всех. Это, однако, нельзя понимать так, что человеческие потребности не изменяются при разных ус­ловиях и обстоятельствах жизни. Никто не будет иметь глу­пость заявить, что трехдневный младенец и пятидесятилет­ний человек имеют одинаковые потребности или что они одинаковые у жителей тропиков и холодных районов. Но это результат изменения не законов жизни, а их условий. Один и тот же человек в разных условиях имеет разные потребно­сти. Существуют индивидуальные слабости и различия в сопротивляемости организма, которые требуют временных приспособлений к любой программе жизни, но необходи­мо, чтобы эти модификации соответствовали законам жиз­ни. Все программы или части программы жизни, нарушаю­щие эти законы, в конечном счете вредны. Вариации внутри закона оправданны, но недопустимо любое нарушение само­го закона.

Подходы. Ваш успех или неудача в диетической рефор­ме будут зависеть в основном от вашего подхода к вашей собственной жизни. Вы должны будете образовать и закре­пить новые привычки и в то же время ликвидировать и от­бросить старые. Это требует прохождения через периоды переадаптации, которые вы сможете пройти только при ус­ловии, что вы действительно хотите его пройти и что вы об­ладаете знаниями о правильном питании, достаточными для того, чтобы одолеть этот период. „Железо" вашей воли час­то более важно, чем железо в вашей еде.

Вы привыкнете ко всему лучшему, если вы твердо буде­те его придерживаться, то вы должны уметь воспрепятство­вать соблазнам буфетов, общественных столовых и противо­стоять насмешкам ваших невежественных, находящихся в заблуждении, хотя и благонамеренных друзей и родных. Будьте так же упорны в вашей решимости приобрести хоро­шие привычки, как и тогда, когда вы обретали привычку к табаку, несмотря на протесты ваших естественных инстинк­тов, и вы обязательно победите.

Вы можете полюбить хорошую пищу, которую вы сейчас, возможно, не любите, и даже скорее, чем вы научились лю­бить вкус пива. Признанием простого правила: „Что не для меня, то против меня" - вы легко сможете выработать пра­вильное отношение к режиму питания.

Приобретенные вкусы. Наша пища имеет тенденцию становиться все больше предметом вкуса и аппетита, причем последние вырабатываются и извращаются поварами. Мы едим, что нам нравится или что приготовлено, а не то, что нам нужно. Мы принуждаем себя обретать вкус к вещам, которые не годны для нас, а которые весьма часто вредны. Возможно, у нас есть интуитивные антипатии или отвра­щение к пище, которую не надо отвергать. Но большинство наших симпатий и антипатий настолько обусловлены при­вычками, что наша антипатия к фруктам может быть часто следствием нашей привычки к табаку. Но можно спокойно терпеть внутреннее отвращение к какому-то блюду или да­же типу пищи до тех пор, пока не будет достаточно других продуктов. Ненормальные антипатии к пище могут указы­вать на конституциональные аномалии или эмоциональные комплексы. Что бы мы ни говорили о наших антипатиях, наши симпатии к еде также не всегда надо уважать. Как го­ворил д-р Освальд, „капризные желания ребенка принимать непитательные или вредные продукты за съедобные никак нельзя поощрять... Ибо, как ни странно, неестественная при­вычка есть не усваиваемые продукты, равно как и отраву, склонна возбуждать патологическую страсть, как и все сти­мулы. Человеческий желудок можно приучить к самым не­лепым вещам" („Физическое воспитание").

Обретение новых вкусов. Приобретение новых вкусов нетрудно, не труднее, чем обретение вкуса к табаку, алкого­лю, кофе, шоколаду и т. д. Если мы перейдем к реформе пи­тания с такой же решимостью, с какой приучались к табаку, о неудаче не может быть и речи. Вкус к любой здоровой пи­ще можно приобрести значительно быстрее и с меньшими усилиями, чем вкус к нездоровым вещам. Плутарх совето­вал: „Выберите наилучшие для вас условия, и привычка ста­нет приятной для вас. Приучите ваш аппетит подчиняться разуму охотно". Крез спросил посла богатого правителя: „Знаете ли вы, сколь непобедимы мужчины, которые могут жить на растениях и желудях?"

• Еду должна характеризовать простота.
• Правилом долж­но быть: разная пища в разные приемы.
• Слишком много продуктов в один прием усложняет процесс пищеварения.
• Большое разнообразие всегда вызывает переедание.

Я ввел термин „монотропическая пища" для обозначения практики приема всего одного продукта в один прием в отличие от монодиеты, когда все время принимается лишь один про­дукт (единая еда, пример: молочная диета). Монотрофичес­кий прием пищи упрощает дело, но не является обремени­тельным, если еда скомбинирована должным образом.

Наиболее строгая монодиета имеет тенденцию стано­виться исключительно монотонной, и долгое время ее не выдержать. В пустыне Моисей кормил иудеев монодиетой („манной"), против которой они постоянно протестовали. Молочная диета - пример настоящей монодиеты. В опреде­ленных условиях монодиета имеет определенную ценность. Но длительное время она не является ни в коей мере идеаль­ной пищей, и не только из-за монотонности, но что более важно - из-за недостаточности. Есть и другие причины, по­чему разнообразные продукты не должны приниматься в один прием, не говоря уже о том, что это вызывает перееда­ние. Чем больше разнообразия в один прием, тем сложнее и, следовательно, менее эффективным становится процесс пи­щеварения. Простая еда усваивается лучше и с наименьшей по сравнению со сложной пищей нагрузкой на органы пище­варения. Усвоение наиболее эффективно, когда лишь один вид пищи принимается в один прием. Когда игнорируют возмож­ности пищеварительных энзимов (что характерно для мил­лионов людей) и не уделяется внимание соответствующим сочетаниям пищи, тем больше продуктов потребляется в один прием и тем сложнее становится процесс пищеварения.

Читатель должен понять, что я не возражаю против раз­нообразия пищи. Наоборот, я считаю, что это разнообразие нужно. Я только указываю на вредность распространенной практики питания обеспечить все это разнообразие в один прием пищи. Соответствующим образом приготовленная и принимаемая разнообразная диета гарантирует лучшее пи­тание, нежели пища только из немногих продуктов. Возвра­щаясь к нашей главной теме - перееданию, вызываемому большим разнообразием пищи, необходимо сказать, что практически невозможно избежать переедания, пока аппетит возбуждается и стимулируется большим разнообразием в еде. Пока мы будем придерживаться принципа „много про­дуктов в один прием", до тех пор пороки переедания будут с нами.

Кризы. Каждая адаптация к привычкам и воздействи­ям, вредным для жизни, осуществляется в результате изме­нений в тканях, которые, как правило, далеки от идеально­го состояния. Обновление и перестройка процессов, которые должны последовать за реформой в образе жизни, сопро­вождается отпадением и удалением этих неидеальных тка­ней. На их месте появляются новые, более совершенные тка­ни. Весь организм обновляется.

Этот процесс перестройки не всегда гладкий. Могут иметь место боли, потеря веса, раздражение кожи и др. Д-р Денсмор правильно говорит:

„Если бы после многих лет злоупотреблений мы могли бы прервать неправильный образ жизни и сразу за этим по­следовали бы все блага здоровья, это доказывало бы, что по­добное сопротивление организма в конце концов не так уж плохо. У пьяницы процесс излечения сразу видится, все зна­ют, что его делает больным не вода, а алкогольный яд, к ко­торому он привык. Его мать, сестра, возлюбленная, друзья единодушно убеждают его набраться мужества, несмотря на болезненные симптомы лечения. Но совсем по-другому относятся к человеку, пытающемуся произвести реформу в своем питании. С таким же единодушием его друзья пытают­ся убедить его отказаться от этого, заявляя, что он убивает себя, читают ему тома по медицине, чтобы показать, что он обедняет свою кровь „малокалорийной диетой", а когда он возвращается к своей прежней вредной диете, то происходит то же, что и при возвращении к спиртному пьяницы; ре­зультатом является прекращение процесса выздоровления, он чувствует себя взбодренным, и это принимается за дока­зательство того, что весь эксперимент был неправильным, между тем как вновь начинается накапливание болезни".

Эти обновляющие кризы редко бывают серьезными, и всегда за ними следует улучшение здоровья. Но когда они приходят, нужны настойчивость и решимость. Большинст­во людей, особенно молодые и энергичные, переносят их с очень небольшим дискомфортом или вовсе без него. Мы полны предубеждений и предрасположений, и настолько сильна наша тяга к старым формам и старым школам, что когда эти проявления возникают, то довольно часто, несмо­тря на предупреждения и подготовку к ним, очень многих постигает неудача из-за боязни: вследствие невежества или недостаточной осведомленности об этих целительных кри­зах прекращают реформу питания.

Извращения. Аппетит можно извращать почти неогра­ниченно, что подтверждается привычками питания у раз­ных народов мира. Формой извращенного аппетита являет­ся прием внутрь мела, глины, песка, угля, жженого угля, волос, краски, материи, грязи, кислот, шлака, отходов, огня, деревяшек, свечей, бумаги, грифеля, стекла, камешков, мра­мора, монет и прочих несъедобных и непитательных вещей, равно как пауков, вшей, жаб, змей, черепах, пиявок и др. Не­сомненно, потребление соли, перца, других пряностей, таба­ка, бетеля и им подобных веществ также должно рассматри­ваться как извращение вкуса.

Извращенный аппетит иногда проявляется как результат намеренного культивирования вроде употребления соли, специй, табака. Иногда это симптомы „болезни". При исте­рии, бледной немочи, беременности и определенных умст­венных и нервных заболеваниях аппетит часто требует самых необычных и отвратительных веществ.

В основе подобных извращений могут лежать нарушения или недостатки питания. Нехватка минералов или витами­нов может вызвать смутное, неопределенное желание, кото­рое заставляет жертву есть все в стремлении удовлетворить это желание. При беременности и бледной немочи ненор­мальные стремления, видимо, вызываются недостаточным питанием и быстро исчезают при должном питании. Час­тые солнечные ванны для детей, как считают, помогают пре­дотвратить аномалии во вкусах.

Потребление грязи - форма извращенного вкуса, рас­пространенная среди негритянского населения в жарких странах. То, что д-р Дженнингс назвал „правильным физическим сознанием, является суммой неизвращенных инстинк­тов и рефлексов. Видимо, необходимо подчеркнуть для чи­тателя важность поддержания четкого „физического созна­ния". Преимущества здорового физического сознания слишком очевидны и слишком многочисленны, чтобы по­дробно здесь распространяться. Человек, который имеет счастье владеть таким сознанием, значительно меньше под­вержен опасности нарушить естественный закон, чем тот, кто не имеет этого сознания. Если в желудок первого попа­дает даже малая частица перца, хотя бы и вместе с пищей, она затронет его тонкую чувствительность, запомнится на­долго и будет действовать как предостережение против сле­дующего нарушения. Другим преимуществом хорошего фи­зического сознания является то, что, предохраняя от вторжения вредных веществ в организм, оно в то же время придает приятный вкус самым простым веществам, отвеча­ющим потребностям организма