Get Adobe Flash player
Главная страница Мир человека Сновидения -смысл или бесмыслица?

Сон-смысл или бесмыслицаЯвляются ли сновидения просто иллюзиями или же они отражают какие-то значимые ассоциации идей! С тех пор как философы начали размышлять на эту тему, всегда существовали приверженцы обеих точек зрения. Следующая фраза из «Республики» Платона вполне могла    бы    принадлежать   Зигмунду Фрейду:

«….фактически у каждого из нас, даже у тех, кто поль­зуется наибольшим уважением, есть ужасные, злые и противозаконные желания, которые проявляются в сновидениях». Аристотель, напротив, видел в сновидениях лишь остатки чувственных впечатлений, возникающие случайно, как  «такие завихрения, которые часто можно видеть на реке... то с неизменным рисунком, а то они разделяются и образуют новые формы, сталки­ваясь с каким-либо препятствием».

 

В этом отрывке Аристотель предлагает теорию, объясняющую природу сновидений, которая сделала бы честь позитивистам XIX века. Научная школа пси­хологии прошлого века проявляла очень мало интере­са к изучению сновидений. Немецкий ученый и философ Фехнер пренебрежительно писал, что «в снови­дении психологическая активность как бы перемещается из мозга разумного человека в мозг дурака». Сновидения рассматривались как последствия чув­ственных впечатлений, полученных в бодрствовании, и как результат изменений позы тела во время сна. При­чудливый характер картин в сновидении рассматри­вался как результат редукции психической активности во сне; по Мори, это проявляется «в целом наборе признаков деградации интеллектуальных и умственных способностей». Необходимо сказать о том, что подоб­ные рассуждения вели к постановке конкретных экспе­риментов, в которых изучалось влияние сенсорных стимулов на сновидения, но истолкования результатов часто были неадекватными. Любопытно сегодня чи­тать  описание опытов Мори, сделанное Фрейдом:

1.  Прикоснулись пером к его губам и кончику но-
са, — Ему приснилась страшная пытка.

2.      Провели ножницами по плоскогубцам. — Он
слышал перезвон колоколов, затем сигнал тревоги,
и он вновь ощутил возвращение июньских дней революции 1843 года...

- Капнули водой ему на лоб. — Он был в Италии, словно вспотел и пил белое вино.

В последние несколько лет ученые разработали новые подходы к нейропсихологии для объяснения сновидений, По одной гипотезе внешние сенсорные стимулы не играют главной роли; скорее, состояние сновидений обусловливается активностью самого мозга. Два американских психиатра,, изучающие сон, Роберт Мак-Карли и Аллеи Хобмон, показали, что появление и резкая смена сновидений ео время парадоксального сна вызываются активацией нейронных сетей, связанных се зрением и движением глаз. В соответствии с их точкой зрения ощущение движения в сновидениях возникает вследствие возбуждения двигательных обла­стей мозга, в то время как эмоциональные компонен­ты и воспоминания о прошлом связаны с другими отделами переднего мозга. Странный, причудливый характер картин в сновидениях проистекает из-за одновременной. активации различных систем, когда мозг  получает противоречивую информацию. Сновидения в целом  рассматриваются как результат синтеза этих различных элементов. К сожалению, эту гипотезу трудно опровергнуть в экспериментах; кроме того, эта теория рассматривает только те сновидения, которые возникают в парадоксальном сне. Подобные нейробиологические теории обычно рассматривают сновидения несущественные эпифеномены активности системы.  Все.  что  может дать анализ сновидений, как бы говорят авторы этих теорий, это некоторая информация о том, как работает мозг.

Еще ранние авторы предпринимали попытки объяс­нить природу сновидений в терминах физических про­цессов. Например, немецкий философ Эммануил Кант наделял сновидения важной биологической функцией, видя в них «естественную регуляцию», которая имеет не только определенную цель, но, возможно, оказы­вает даже некий «целебный» эффект:

«Теперь таким же образом я хочу спросить, не яв­ляются ли сновидения (которые всегда присутствуют в нашем сне, хотя мы редко помним, что именно нам снилось] естественной регуляцией, предназначенной для определенных целей. Ибо когда все телесные мы­шечные силы расслаблены, сновидения служат цели внутренней стимуляции жизненно важных органов пу­тем воображения и высокой активности, которая его сопровождает, — активности, которая в этом состоянии возникает главным образом от психофизической ажи­тации. вот почему воображение обычно более актив­но работает во сне у тех, кто ложится спать с пол­ным желудком, когда такая стимуляция наиболее не­обходима. Однако я бы сделал заключение, что без внутренней стимулирующей силы и утомляющего бес­покойства, что является причиной жалоб на сон, ко­торый на самом деле обладает, возможно, целебными свойствами, долгий сон даже у здорового организма мог бы привести к полному истощению жизненной силы».

Но давайте вернемся в наши дни. Исследователь­ская группа из Цюрихского университета, состоящая из семейной пары Дитриха Лемана и Марты Кукку, предложила теоретическую модель сновидений, ко­торая предполагает, что во время сна происходит комбинация идей и стратегий мышления, возникших в детстве, с недавно приобретенной существенной ин­формацией. Сновидения рассматриваются как резуль­тат пересортировки и пересмотра данных, хранящихся в памяти. Однако, с точки зрения этих авторов, сно­видения представляют собой не случайный, а значи­мый процесс. Эта теория сновидений в определенной степени опирается на гипотезу Жуве о том, что в па­радоксальном сне генетически детерминированная ин­формация (т. е. врожденное, инстинктивное поведение] связывается с недавно приобретенной информацией (сенсорная информация, приобретенное поведение, обучение).

Недавно специалисты по молекулярной биологии Фрэнсис Крик и Гэм Митчисон предположили совсем иную гипотезу для объяснения природы сновидений в парадоксальном сне. Они предположили, что сно­видения в парадоксальном сне отражают деятельность «механизма стирания, очистки памяти» в мозге, кото­рый устраняет «паразитные» виды поведения и ненуж­ные реакции, формирующиеся во время бодрствова­ния. «Мы видим сны, чтобы забыть», — пишут авторы. Они называют этот процесс «обучением наоборот», или «разучением»; с его помощью происходит устранение ненужной информации в мозге. Эта теория вновь рас­сматривает сновидения как биологически полезный процесс, один из тех, который поддерживает функ­циональную эффективность нервной системы; однако содержательная сторона сновидений, как они ее рас­сматривают, представляет собой лишь случайный ре­зультат, который не поддается достоверному истолко­ванию. Как и другие теории, о которых уже говори­лось, эту гипотезу также трудно подтвердить или опровергнуть экспериментально.

Если предположить, что сновидения выполняют какую то фундаментальную биологическую роль, то необходимо показать, что они являются необходимым и обязательным процессом.

Дофрейдовский психолог Роберт высказал это таким образом:

«Человек, лишенный способности видеть сновидения,через некоторое время впадает в безумие, ибо масса несформировавшихся, обрывочных мыслей и по­верхностных впечатлений будет накапливаться у него в мозге и подавлять те мысли, которые должны цели-ком сохраняться в памяти».

Когда Демент в 1960 году сообщил, что лишение испытуемого сновидений приводит к психическим на­рушениям, врачи и ученые восприняли это открытии без удивления. Его исследование казалось, скорее, подтверждением того, что уже и так в течение долгого времени рассматривалось как истина. Связь между парадоксальным сном и психическим здоровьем каза­лась настолько очевидной, что какие бы то ни было опровержения попросту не воспринимались даже тог­да, когда несколько тщательно выполненных исследо­ваний не подтвердили эти первые результаты и сам Демент взял обратно свои прежние заключения. Не­смотря на это, и сегодня еще учебники содержат фразы относительно разрушительных эффектов «депривации сна со сновидениями». Однако такая точка зрения научно необоснованна, кроме всего прочего, еще и потому, что, как было показано в последнее время, сновидения возникают во всех стадиях сна. Невозможно лишить испытуемого сновидений, не ли­шая его заодно всего сна. Окончательный ответ на вопрос о биологическом значении сновидений, о том, действительно ли они нужны для сохранения здоровья, в настоящее время не может быть дан.

Сновидения

Значимость сновидений.

Давайте теперь рассмотрим сновидения в бопее широком историческом и культурном контексте. Немецкий драматург XIX вена Фридрих Геббель писал: «Сновидения являются наилучшим доказательством то­го факта, что мы не замкнуты наглухо в наших обо­лочках, как это нам кажется». С древних времен сно­видения рассматривались как врата в иной мир. В «Илиаде» и «Одиссее» Гомера боги принимают че­ловеческий облик в сновидениях, чтобы передать смертным свое повеление либо предупредить об опас­ности. Богиня Афина является спящей Наусике в обли­ке ее подруги и велит ей идти на берег на рассвете и стирать одежды; так происходит спасение потерпевше­го кораблекрушение Одиссея.

Сновидения имели также важное значение для практической медицины в Древней Греции:

«В Греции были истолкователи снов, которых регу­лярно посещали пациенты в поисках способа выздо­ровления. Больной входил в храм Аполлона или Эску­лапа, выполнял там ряд церемоний, очищался, пройдя ритуальные омовения, массаж и фимиам, и затем в состоянии экзальтации растягивался на шкуре жерт­венного барана. После этого он засыпал, и ему должен был присниться способ исцеления его болезни. Этот способ должен быть явиться ему либо в натуральном виде, либо в виде символов и картин, которые в даль­нейшем истолковывались жрецами».

Известно также, что древние египтяне уделяли большое внимание сновидениям и придавали им весь­ма специфическое значение. Один папирус той эпохи содержит следующее толкование снов:

«Если женщина целует своего мужа, у нее будет неприятность;

Если она рожает котенка, у нее будет много детей;

Если она рожает щенка, у нее будет мальчик».

Одна из самых знаменитых книг о сновидениях была написана Артемидором во II веке нашей эры. Многочисленные последующие работы на эту тему ос­новывались на ней. Артемидор представил прямой пе­ревод символики сновидений. Если в сновидении по­является нога, то она означает раба; если голова — то отца. Некоторые символы имели пророческое знамение: дельфин в воде — хорошее предзнамено­вание, дельфин на берегу — плохое.

Много различных культур разделяли веру в то, что через посредство сновидений происходит контакт с другими мирами, В ведических текстах Древней Ин­дии сновидения рассматриваются как промежуточная стадия между нашим миром и будущим. Считалось, что душа покидает тело во сне, и, поддерживаемая и охраняемая дыханием спящего, она носится в про­странстве, где может обозревать оба мира. Только е настоящее время сновидения стали рассматриваться принципиально отличным образом, а именно, что эта «другие реальность находится не вне нас, но внутри нашего собственного сознания. Если сновидения пред­ставляют собой не божественное вдохновение или от­кровение, пришедшее из иного мира, но продукт на­шего собственного «Я», тогда возникает вопрос, долж­ны ли мы нес «и ответственность за них. Дофрейдовский психолог Хаффнер явно отклонял такое предпо­ложение.

«Мы не несем ответственности за наши сновидения, так как наше мышпение и воля в это время лишеныны той единственной основы, на которой наши жизнен­ные процессы остаются истинными и реальными... По этой причине желания и действия в сновидениях не могут быть ни добродетельными, ни греховными».

Ницше с негодованием отвергал эту точку зрения:

«Ты желаешь отвечать за все на свете, кроме сво­их собственных сновидений! Что за жалкая слабость, что за отсутствие твердой логики! Ничто не говорит о тебе так много, как твои сны! Ничто так тесно не связано с тобой! И сущность, и форма, и протяжен­ность этих комедий, в которых ты и актер, и зри­тель, -— в них ты полностью раскрываешь свое «Я»!»

Фрейд раскрыл эти проблемы со своей всегдаш­ней ясностью и блестящей простотой:

«Наш научный подход к сновидениям начинается с допущения, что они являются продуктом нашей соб­ственной психической активности. Однако завершен­ное сновидение поражает нас, как нечто внешнее по отношению к нам. Мы склонны так мало замечать, что эта наша собственная продукция, что говорим «мне приснилось» (по-немецки: «ко мне пришел сон, мне явился сон»} так же, как и «я видел сон». Какова же природа этого чувства, что сновидения являются внешними  по  отношению  к  нашему сознанию!»

Фрейд представил ответ на этот вопрос в эпохальной работе «Толкование сновидений». В ней он пока­зал, что сновидения содержат не только явный, оче­видный смысл, который можно изложить в пересказе, но и скрытый, неявный, который невозможно сразу осознать или уяснить. Для того чтобы понять этот второй смысл, толкователь нуждается е дополнитель­ной информации о личности тоге, кто видел этот сон. Еогел и Фулкее удачно продемонстрировали важность этих идей Фрейда на следующем примере:

«Испытуемый в лаборатории по изучению сна со­общил о таком сновидении: «Я еду на велосипеде». Представим себе, что мы, исследователи, решили вы­явить личностный источник этого сновидения, способ его формирования, его значение и функцию. Мы ис­пользуем тот же самый метод, который применяется обычно при изучении сновидений вот уже 20 лет: сновидение оценивается и его содержание анализи­руется в соответствии с критериями, которые не тре­буют информации о том, кому и когда снился этот сон. Используя эти критерии, мы отмечаем, что тема сновидения довольно реалистична и правдоподобна и что оно включает только самого спящего, который яв­ляется активным участником, не проявляющим ника­ких эмоций по поводу того, что он выполняет значи­тельную двигательную нагрузку в качестве перемещаю­щегося объекта. Мы отмечаем отсутствие агрессивной или сексуальной тематики и заключаем, что оно до­вольно прозаично и, похоже, не затрагивает каких-либо глубинных сторон жизни спящего...

Допустим, однако, что вместо использования та­ких подходов, которые основаны на общепринятых представлениях об истолковании снов, мы спросим испытуемого, что он думает о велосипедах. Вот его ответ в сокращенном виде: «Когда я думаю о вело­сипедах, мне приходят в голову две вещи, во-первых; это увлечение моего сына, а он осенью возвращает­ся в колледж. Я хочу провести с ним больше времени и разделить с ним некоторые из его увлечений, пока он не вернется снова к самостоятельной жизни, во-вто­рых, возникает смутная ассоциация, что меньше чем два года назад умер от болезни сердца мой отец. Он тренировался на велоэргометре. Я думаю, что мне необходимо тренироваться более интенсивно, что­бы избежать его участи».

Цепь ассоциаций выявила, что этот сон не являет­ся просто незначительным эпизодом, который случай­но включает в себя велосипед; напротив, он тесно свя­зан с двумя важнейшими лицами мужского пола в жизни спящего. Но такой смысл, на первый взгляд скрытый, может быть выявлен, только когда содержа­ние анализируется в более широком контексте лич­ности испытуемого.

Несомненно, что одним из величайших достижение Фрейда было это постоянное и убедительное подчеркивание глубинного смысла сновидений. Сновидения не являются просто тенями, как говорил Гамлет, но, скорее, «посланиями к кому-то». Они изложены метафорическнм языком, в котором правила совсем дру­гие, чем в обычном языке. Каждый элемент в сновиденни связан со множеством других мыслей и идей. Связи между ними могут быть выявлены различными путями; один из наиболее важных — это методика, известная под названием «свободные ассоциации», когда субъект должен следовать своим мыслям как мож­но более свободно и тщательно пересказывать, что возникает у него в сознании в связи с каждым отдель­ным элементом сновидения. Процесс, лежащий в ос­нове сновидения, названный Фрейдом «работа сна», начинается с переплетения и конденсации очень раз­нородных: идей и впечатлений в единую картину. Кро­ме конденсации, сновидения возникают также в ре­зультате «вытеснения» мыслей, то есть перемещения в инородный и явно бессмысленный контекст. Фрейд считал, что такой процесс служит для маскировки слишком «больных» для данного субъекта тем, которые несут слишком большую эмоциональную нагрузку, что­бы быть непосредственно «включенными» в снови­дения.

Здесь не место вдаваться в детали механизмов, выполняющих «работу сна». Важно, однако, напомнить, что Фрейд понимал сновидения как особый и весьма важный язык мозга. Дэвид Фулкес разработал далее этот подход в своей книге «Грамматика сновидений», Начав с доктрин Фрейда, но включив результаты со­временных психологических и лингвистических исследо­ваний, Фулкес разработал метод обнажения скрытых, латентных структур, присутствующих в неявном виде в каждом отчете о сновидении. Кроме самого отчета, важную роль играют свободные ассоциации испытуе­мого. Фулкес создал математическую модель для опи­сания процессов трансформации образов в сновиде­ниях.

«Мир сновидений не менее реален, чем мир бодр­ствования,- только он реален в другом отношении». Можно согласиться с заключением Людвига Клагса, что анализ сновидений позволяет глубже проникнуть в функции сознания. Могут ли результаты этих иссле­дований принести какую-нибудь пользу неспециали­стам! Анализ сновидений играет важную роль при многих формах психотерапии как способ проникнове­ния в глубины потока сознания пациента. Одно из зна­менитых выражений Фоейда: «Толкование сновиде­ний — это основной путь к познанию бессознатель­ного».

Теперь, однако, покинем этот путь, чтобы уделить внимание другим признакам того, что сновидения мо­гут быть полезны для проявления активности в бодр­ствовании. Креативные, творческие сновидения под­тверждают это, как в знаменитом пересказе немец­кого химика Фридриха Августа Кекуле, который долго и безуспешно искал химическую структуру бензола. Однажды ночью ему приснилось шесть змей, прогло­тивших хвосты доуг друга, образовав большое вращающееся кольцо. Проснувшись он понял, что проблема, мучившая его, решена: структура бензола похожа на кольцо из шести змей и представляет собой замкну­тый цикл с шестью атомами углерода.

Хотя такие открытия в сновидениях — скорее, ис­ключение, однако известная поговорка гласит, что луч­ший способ разрешить какую-либо проблему, это  «переспать с ней». Быть может, народная мудрость уловила креативный аспект сновидений, в которых мысль свободно блуждает, не скованная ничем. Воз­никающие при этом неожиданные ассоциации могут городить решения проблем, которые не удается най­ти в бодрствовании.

Творческая сила сновидения.

Желание использовать творческую силу сновидений привело к попыткам создания искусства так называе­мых люцидных сновидений, т. е. сновидений на фоне ясного сознаний. В отличие от обычного сна человек, видящий люцидное сновидение, осознает, что все происходящее ему только снится. Предполагается, что это осознание, в свою очередь, должно освободить его мозг от необходимости контроля за сновидением и позволить свободно странствовать в «стране сновиде­ний». Неоднократно публиковались отчеты о таких люцидных сновидениях, однако научные подтвержде­ния подобных сообщений пока отсутствуют.

В книге «Путешествие в Икстлан» Карлоса Кастане-ды мексиканский маг Дон Хуан дает своему ученику указание насчет первого упражнения в сновидениях. Он должен перед сном сконцентрироваться на том, чтобы увидеть во сне собственные руки, отдавая при этом отчет, что это ему снится. Далее по ходу снови­дения он должен переместить свой взор с рук на дру­гой объект и затем обратно.

«Каждый раз, как ты глянешь на что-либо в своем сновидении, оно меняет форму... Весь фокус в обуче­нии управлять своими сновидениями заключается в том, чтобы не только взглянуть на что-либо в сновидении, но и сохранить этот объект неизменным. Сно­видение станет реальностью, когда ты научишься фо­кусировать взгляд на любом его объекте. Тогда ис­чезнет различие между тем, что происходит во сне, и тем, что происходит в бодрствовании».

После этих элементарных упражнений Дон Хуан обучает ученика выбирать самому место действия бу­дущего сновидения. За исключением Дона Хуана, лишь немногие люди могут похвастаться тем, что об­лагают такой способностью, но как соблазнительно ве­рить, что мио снов, столь эфемерный и ускользаю­щий, может быть взят под контроль сознания!

Давайте завершим обсуждение роли сновидений экскурсией в область антропологии. Сенои были мир­ным народом, проживавшим в отдаленных джунглях Малайзии еще в начале века. Они придавали важное значение сновидениям, рассматривая их как отражение не только текущих событий их жизни, но и предчув­ствие того, что еще только зарождается. Если кому-то приснилось, что он поссорился с другом, это истолко­вывалось как признак подсознательного конфликта, да­же если никаких признаков этого конфликта в повсе­дневной жизни не обмечалось. Соответствующей реак­цией на такой сон было обсуждение его содержания как в кругу семьи, так и с этим самым другом. Затем человек, которому приснился дурной сон, дарил пода­рок своему другу, чтобы погасить этот подсознатель­ный конфликт, омрачающий их отношения. Далее этот человек старался вызвать у себя люцидный сон, в ко­тором он встречал своего друга и уверял его в своем расположении. Народ сенои учил своих детей воспри­нимать страшные сны как важную часть формирова­ния личности; они говорили детям, что если кошмар появится снова, то это хорошо, ибо позволяет узнать об угрозе, исходящей от персонажа сновидения, пре­одолеть ее, подружившись с ним, или — третья воз­можность — оказаться побежденным этим персонажем восне и, таким образом, снять подсознательный кон­фликт. Этнограф Стюарт описал сенои как вполне ци­вилизованный народ, который сумел так организовать свою жизнь, что в ней чрезвычайно редки как пси­хические болезни, так и воинственные конфликты. К сожалению, культура сенои почти полностью исчез­ла в результате глубоких социальных потрясений в этом районе во время второй мировой войны.

Быть может, сходные мысли о роли сновидений владели немецким поэтом Фридрихом Гельдерлииом, когда он писал: «Люди короли — в сновидении, и  нищие — в рассуждениях».


Комментарии
Поиск
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии!
Вы можете написать администратору: Написать письмо

3.26 Copyright (C) 2008 Compojoom.com / Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved."