Смерть не страшная. Она, в конце концов, самое неизбежное и честное, что случается в жизни. Тут без претензий. Страшны ритуалы душевного некромазохизма, которыми человечество эту смерть сопроводило. Помню, как шли в магазин выбирать НОСКИ. В которых ТЕБЯ будут хоронить. Что еще? Ехать в катафалке и таращиться на исхудалое лицо, отдаленно похожее на то, каким его помню. Трогать ледяную руку, а потом слышать стук забиваемых гвоздей. А двухлетняя прелюдия? Отделение гематологии, лысые дети и блевотический запах химии, от которого даже сдохла крольчиха Пуля - подарок на последний день рождения. И ладно бы все кончилось через 40 дней. Целый год придется сообщать людям, кто не в курсе, «каково самочувствие Вовочки». Фу, что за сюсюканье?. Почему я вообще должна извиняющимся тоном произносить «ой, а он умер» и спешно менять тему? Эту ведь даже трогать нельзя, а обсуждать подавно. И зачем, когда есть толпа причитающих знакомых и родственников? Ах да, и непременно надо посоревноваться, кто сильней травмирован. Цирк.

Но перемотаем пленку. Как вчера помню: вот солнечное июньское утро, а вот новость, после которой соображаешь, что ничего (вообще НИ-ЧЕ-ГО) не будет прежним. Как я ненавижу холодный пот! Это когда миллионы ледяных игл пронзают тело, ноги подкашиваются, ладони мокнут, а желудок съеживается. Потом ужас сменяют гнев, жалость и отчаяние. Целый букет сверлящих эмоций - скучно не будет. Проходит 10 лет, и, наконец, остаёшься наедине со своей историей. Вот играю на пианино и знаю, что этих клавиш из слоновой кости касались твои пальцы, которые тоже теперь кости. Еще были шахматы, математика, турниры по каратэ-до и бальным танцам. Господи, я ВСЁ отдам, лишь бы увидеть версию жизни, где ты жив-здоров и празднуешь 21-летие! Думаю об этом ежесекундно 10-ый год подряд. Мы ведь не забываем своего имени, пола, гражданства... Это не факты, о которых вспоминают,– они тупо прирастают к коре мозга. А время не дремлет и, хоть без анестезии, но лечит. Всё выцветает, и прошлого особенно не вспоминают. Не считая редких семейных застолий с приступами ностальгии - такими нелепыми, что хочется упасть лицом в салат. Наверное, если сжечь фотографии, тетрадки и дипломы, всё покажется сном и фантазией. Поэтому освежим.

Помню, как в поезде по пути в Туапсе тебе кололи, кажется, антибиотики. И от твоей боли и своей обиды я колотила бабушку со шприцом. А ты злился на родителей, когда дантист за один присест выдрал мне три зуба. Теперь, кстати, и мои, и твои гремят в общей баночке из-под крема. Спасибо, что, разламывая «милкивэй», всегда отдавал сестре большую «половину». И молча менялся, если мне внезапно мерещилось, будто большая досталась тебе. И поддавался в шахматах, которые я так и не осилила. И выжигал крутые салфетницы из дерева. И ржал, когда мы с девками в лагере плакали, тоскуя по дому. А еще мама ругала, когда я в садике ударила каблуком по коленке дебила, который к тебе лез. А как тут не ударить, если он заслуживал казни? Помню, ты ревновал, когда я жила у бабушки. И так хотел собаку, что папа тебе ее пообещал. А однажды закрыл нас с Машей на балконе, и я разбила стекло в двери пяткой. И, пряча кровь, пыталась соврать маме. А ты нас сдал, как ты мог? С твоей же подачи я проглотила ароматные мыльные шарики для ванны. Шутник! Еще я ношу шрам на губе (удружил, его никакая помада не берет). Помню, какой испуганный стоял в дверях палаты, держал куртки и ждал, пока наложат швы. Хоть в войнушку поиграли! А однажды спутал расчёской мои волосы так, что чуть не пришлось выстригать. Но еще круче - гонять с тобой на велосипеде, сидя на заднике и отбивая попу о немецкую брусчатку. Помню, как записывали тебя в музыкалку. Как учил Адажио Штейбельта. И держал пари с мамой, что прочтёшь «Волшебника изумрудного города». Как помогал деду класть кирпич на даче. Как любил сериал «Пуаро», группу «Любэ» и восьмибитные танки на игровой приставке. Как можно было выть от боли, случайно наступив на «лего». И вместе уплетать мамины блинчики с творогом. И пинать снизу ногами твой 2-ой ярус кровати. И строить «убежища» из стульев и одеял. А потом стыдливо выслушивать претензии соседей на шум и вакханалию сверху.

Помню, как из плиток шоколада выгрызали фундук для хомяка Абрикоса. Он, по ходу, сгнил в клетке, когда все переехали в больницу. Там на очередной праздник тебе подарили тачку на пульте. И мама предложила поделиться игрушками с детдомовским мальчиком из соседней палаты. И ты сразу согласился- даже не зная, что речь шла о СТАРОЙ машинке, а не новой радиоуправляемой. Помню, как домой нагрянули твои одноклассники с кассетой «Гарри Поттера». Забавно, что годы спустя мы пересекались, но никогда не упоминали, откуда знакомы. У тебя была красивая партнерша по танцам Саша. Однажды её родители случайно перекупили радиаторную решётку, которая накануне была украдена с папиного мерседеса. А опознали пропажу по отколотому куску металла. Еще тебя бесила черная футболка, где буквы «по-девчачьи» выложены сердцем. Какая досада, что именно в ней ты на своей фотографии на кладбище. Думаешь, я прощу себе, что обзывалась, когда полчаса просидела у двери, хотя ты был дома, но уже физически не мог подойти? Да мне убить себя хочется! А ты все равно признавался маме, что любишь Лизу сильнее, чем их с отцом. Говно, а не сестра. Разве я заслуживала? Хочу и ругаюсь, кто досюда дочитает? А 2 месяца спустя мы выступали с танцами в «Доме искусств». Какой-то пацан на меня харкнул, и я разревелась, не запомнив рожи. Так мама наорала на всю их шайку и велела плюнуть в ответ на каждого. И я, кажется, ошибочно выбрала невинного :) Жалко, ты не узнаешь этой истории. Как и миллиона других. Господи, я возненавижу себя, если забуду хоть что-нибудь! Пишу и начинаю гордиться, какой видный вырос бы парень, а потом вспоминаю про сослагательное наклонение и думаю, НУ ЧТО ЗА НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ!?!? ПРОСТО АД. ВЕРНИТЕ МНЕ МОЁ!!! Дура-дура, ты был прав :)

Дети, растущие вместе, часто друг друга крысят: «пусть ты старше, зато умрешь первым!». Так вот надо было аккуратнее. Всё ведь исполняется, правда, раньше, чем планировали. Очень нечестная ирония судьбы - я так не играю. Серьёзно, в 9 лет никак не думала, что в 19 тебя будет так не хватать. Для детей ведь смерть - большой спектакль. У них короткая память и плохое осознание, ЧТО действительно произошло. Но это здорово, поскольку лишает якобы невыносимые муки ненужной театральности - истерик, воплей, пускания пены изо рта и пуль – в лоб.

Похоже, я давно превысила лимит символов, поэтому буду сворачивать этот бессвязный опус. Можно люто завидовать девицам, у кого есть старшие братья. А можно радоваться, что у тебя он тоже был. Можно жаловаться на судьбу, а можно верить, что тебя сверху берегут. Ты думаешь, это как фантомные боли от потерянной конечности, а все равно расплываешься в улыбке, пересматривая старые фотографии. Мы не выбираем жизнь, но выбираем, как к ней относиться. Именно это делает меня счастливей любого человека из когда-либо живущих. Аминь